За кулисами - 13

[Alice in Diaryland]

Автор: Альвар

Дверь следующего вагона открылась легко и бесшумно. Кошка шагнула через порог…
…И на неё обрушился шум самой настоящей схватки. В руке из ниоткуда возник лёгкий меч – её собственный меч! – и тут же противник в бело-чёрной гербовой котте замахнулся тяжелым копьём. Замахнулся, ударил, едва не пронзив Кошке плечо, и она машинально полоснула этого неизвестно откуда взявшегося противника поперёк груди. Тот даже не охнул – просто упал, растаяв ещё до того, как коснулся пола… и на его место тут же встал ещё один. Кошка попятилась, держа его в поле зрения и в то же время окидывая окружающее оценивающим взглядом.
Она находилось в зале. Причем зал был подозрительно знакомый – тронный зал королевского дворца. На возвышении у трона стояла Королева. Пиковая Королева, нынешняя правительница страны – в чёрном облегающем платье до пола, в небольшой сверкающей короне-диадеме в нарочито небрежной причёске, со знаком масти на щеке… и с азартом боя в тёмных глазах. Кроме Королевы в зале был отряд карточной стражи, и весь этот отряд двигался к Кошке с копьями наперевес и вполне узнаваемой решимостью на лицах.
– Что… – растерянно начала Кошка, но Королева, прервав её, злорадно рассмеялась:
– Страшно, Алиса?! Уже жалеешь, что решила занять мой трон, да?!
– Что?! Ваше Величество…
– Но поздно! Сражайся, Алиса! Сражайся изо всех сил, если хочешь выжить! Потому что Кот, который привёл тебя во дворец, уже не сможет тебя защитить.
И Королева указала себе под ноги. Кошка проследила её жест… и почувствовала, как паника захлёстывает её с головой. Там, на ступеньках у ног Королевы, лежал… Кот?! Лица не было видно, его скрывали растрёпанные тёмные волосы, но чёрные кошачьи уши… тонкие худые пальцы со знакомо рассаженными костяшками… старый бинт на запястье… и кровь, заливающая пол и почти не заметная на чёрной рубашке с оторванным левым рукавом. Кошка невольно дернулась вперёд – подбежать, отвести с лица волосы, склониться, пытаясь поймать дыхание или биение сердца… Но карточные солдаты надвинулись на неё, размахивая копьями, и Кошка, очертя голову, кинулась в бой.
«…Это не может быть реальностью… – мысли всполошенными птицами бились в сознании, пока руки привычно отводили и наносили удары. – Это не настоящее и даже не прошлое – я никогда не была Алисой, не шла к трону, не сражалась с Королевой… и меня никогда не вёл Кот!.. Тем более, этот. Значит, это просто очередная игра того, кто ведёт этот поезд. А раз так… хорошо, сыграем! Тем более что умирать, даже понарошку, очень уж не хочется…»
А карты били всерьёз, с силой, и их копья то и дело резали одежду или проходили в опасной близости от лица Кошки. Но и она уже вошла в раж. Кошачий меч серой молнией мелькал в круговерти схватки, и его сполохи то и дело заканчивались на горле врагов, заставляя тех беззвучно рассыпаться чёрно-белыми конфетти. Думать было некогда, только успевай отвести удар, отскочить, атаковать сама, снова увернуться от двух копий, чтобы на возврате перечеркнуть чужое горло обманчиво небрежным взмахом. Кошка кружилась по залу в танце-схватке, полностью поглощённая азартом боя… и, когда перед ней вместо очередной карты вдруг возникла Королева, она просто не успела остановиться. Кошачий взгляд только-только зафиксировал знакомую полуулыбку, знак «пик» на щеке, веер карт в пальцах, затянутых в чёрные перчатки… а острие меча, продолжая начатое движение, уже легко вошло в чужую грудь.
Всё замерло. Застыли карты, словно вмороженные в разом заледеневший воздух, ошеломлённо замерла Кошка, глядя на меч в своей руке, замерла Королева, с непонятной улыбкой не отрывая взгляд от кошачьего лица.
Время, казалось, остановилось, и сердца всех присутствующих пропустили удар.
А потом Королева тихо вздохнула и осела на пол, прижимая ладонь к пронзённой груди.
Кошка выронила меч и упала на колени рядом с Королевой.
– Ваше Величество… – растерянно выдохнула она. – Я не… я…
– Хочешь быть Королевой? – тихо спросила правительница Страны чудес. Кошка отчаянно замотала головой:
– Я… нет, я…
– Хочешь – будь.
И негромкие слова умирающей Королевы потонули в раскатах грома.
…

Когда прямо из воздуха перед ним вышел Кот, Кролик подскочил от неожиданности.
– А! – коротко вскрикнул он, вскакивая на ноги. – Какого чёрта ты опять меня пугаешь?! Нельзя было появиться как-нибудь постепенно?!
– Ща брошу все дела и буду появляться медленно и печально, – огрызнулся Кот. – Чего ты нервный-то такой?
– Станешь тут нервным! – жалобно сказал Кролик, снова садясь на обочину тропинки. – Я тут себя знаешь как жутко чувствовал?! Сижу такой один в пустой стране… брррр! И не знаю, вернёшься ты или там с тебя уже шкуру содрали… за твой характер дурной.
– У меня хороший характер, – обиженно сказал анимаг. – Просто я вспыльчивый немного.
– Хороший, хороший… Рассказывай давай, где был, что узнал. Встретился с Плотником – или повезло и его дома не было?
– Дома он был. А про «повезло»… вопрос философский.
– То есть?
– В общем, если быть кратким, страна опустела ещё на двух жителей.
– Мама моя батарейка… – простонал Кролик и уткнулся лицом в ладони. – Это страшный сон. Разбудите меня поскорее!
– Так тебе рассказывать подробнее или ты в домике? А то вечер уже. Закат скоро.
– Рассказывай, – обречённо махнул рукой Кролик. – Хуже уже, наверное, всё равно некуда…
…

Гром обрушился на Кошку раскатами рушащегося мира, и она, вскрикнув, зажала руками уши. И заодно зажмурилась – от неожиданности и совсем немного от страха. Её охватило оцепенение от осознания того, что она убила Королеву. Да, не нарочно, в круговерти боя, и вообще это не по-настоящему… кажется… ну, она на это надеялась. Но… кровь на руках была так похожа на настоящую…
«Небо, пожалуйста, пусть это будет неправдой! Пусть я открою глаза – и не будет этого зала и мёртвой Королевы! Пожалуйста…»
– Открой глаза, – мягко прозвучало над ней, и Кошка, осознав, что слышит голос Королевы, осторожно разжмурилась.
Нет, зал никуда не делся. Но Королева стояла перед ней как ни в чём не бывало и улыбалась довольно и немного ехидно. Поодаль в почтительном поклоне замерли карты – целые и невредимые. Кошка удивлённо оглянулась.
– Да вставай уже, – сказала Королева. – Ты отлично сыграла в этом спектакле, поэтому я тебя награжу. Вставай, вставай. Нефиг тут сидеть в присутствии Королевы.
Кошка поднялась на ноги, ощущая растерянность и лёгкое головокружение.
Королева хлопнула в ладоши, и пиковый Валет с поклоном подал ей церемониальную подушечку, на которой лежал ключ.
– Держи. В смысле – награждаю тебя знаком Отпирающего символа за доблесть, проявленную… э… проявленную, короче. Ну как-то так, – и Королева, взяв ключ с подушечки, протянула его всё ещё не пришедшей в себя Кошке. Та приняла ключ и растерянно сказала:
– Я думала, я вас…
– Убила? – Королева рассмеялась и подмигнула Кошке. – Знаешь ли, даже если мне придётся умереть, я сделаю это не на твоей груди, а на руках красивого парня. И он будет рыдать и сокрушаться… или не будет. Мужчине не положено рыдать. Но скорбеть он точно будет, это я тебе отвечаю! Уж я сумею умереть так, чтобы это было прям зашибись как круто.
– Не сомневаюсь, – слабо улыбнулась Кошка. – Разрешите идти, Ваше Величество?
– Иди, ага. Нет, постой! Билет-то чего у меня не спрашиваешь?
И Королева протянула Кошке неизвестно откуда вытащенный билет. Кошка молча оторвала корешок контроля, вернула билет Королеве и, поклонившись на прощание, прошла через весь зал к открывшейся перед ней двери.
Перешагнула порог, аккуратно закрыла за собой дверь, отгораживая королевский зал от тамбура, пропахшего сыростью, повесила новый ключ на кольцо… и посмотрела на свои руки.
Руки дрожали.
– Ещё бы, – тихо сказала Кошка, глотая подступающие к горлу слёзы. – Убить Королеву – это вам не в шахматы… Как же всё-таки здорово, что я не Алиса.
Она подошла к окну и ткнулась лбом в стекло. Предательские слёзы потекли по щекам – сразу за всё. За кровь на своих руках, за страх рушащегося мира, за Единорога, которого так жестоко напомнил ей мертвый Кот…
– Я сейчас… – сдавленно прошептала она, глядя в окно. – Перестану реветь и пойду дальше. Сейчас… ещё пять минут…
Солнце за окном поезда коснулось краем горизонта, неуловимо стремительно меняя цвет с золотого на закатно-оранжевый.
…

– Уже почти закат, – сказал Кролик, глядя на солнце. Кот кивнул:
– Почти.
– Скоро ты снова окажешься в поезде.
– Да.
– Эта ночь будет последней, так?
– Не знаю.
– То есть?
Кот непонятно усмехнулся:
– Меня могут убить в первом же вагоне. Не забывай про такую возможность.
– Ну какая же ты всё-таки зараза, – тоскливо сказал Кролик. – Мне и так несладко просто стоять и ждать, нервничая за вас всех, так ты ещё и… утешил, блин!
– Да шучу, шучу. У тебя такой вид похоронный, что я не сдержался просто.
– Шуточки твои…
Кот хмыкнул и прислонился к дереву, щурясь на заходящее солнце.
– Ты думаешь, что в кабине машиниста – та самая Алиса? – снова заговорил Кролик спустя несколько минут.
– Угу.
– Интересно, если ты уведёшь Алису из страны, поезд остановится? По идее… без машиниста, без того, кто играет… атмосфера игры, затягивающая в неё жителей ГСЧ, должна исчезнуть, правильно? И фигуры просто вернутся на свои места благодаря правилам Сказки.
– Правилам?
– Законам, закономерностям… Что-то же всё-таки тут есть, в этой грёбаной Стране Чудес?! Какая-то граница, отделяющая её существование от того первобытного Хаоса, в котором стучало сердце Неправильной сказки?!
– Наверняка есть, – кивнул Кот. – Вот только ты забыл одну вещь.
– М-м?
– Это не Алиса. Это марионетка с таким же именем. Поэтому я не смогу увести её из страны. Я вообще вряд ли смогу с ней взаимодействовать иначе, чем…
Кот осёкся и недовольно дёрнул ухом.
«Иначе, чем… как?» – хотел спросить Кролик и не успел.
Луч заходящего солнца окатил Кота золотом, ненавязчиво меняя его наряд на костюм Проводника, и анимаг исчез.
Кролик постоял немного, глядя на закатное небо, вздохнул и побрёл в пустой дворец. В конце концов, Белая Кошка наверняка вернётся именно туда. А ждать неизвестно чего вдвоём куда сподручнее…
…

В этот раз всё было уже привычно. Краткий миг потерянности, колючий ветер, бьющий в лицо – и всё, и тамбур. Тамбур, перестук колёс и связка ключей в руках.
– Сколько вас там осталось-то? – буркнул Кот, шагая к двери и перебирая ключи на предмет подходящего. – Два вагона, три? Достало уже всё – не могу.
Второй же ключ подошёл. Замок щёлкнул, дверь распахнулась… и первое, что увидел Кот – Герцогиня, съёжившаяся в кресле у камина. При звуке открывающейся двери она подняла голову и открыла заплаканные глаза.
– Опять иллюзия, – сама себе безнадёжно сказала Герцогиня и снова уронила голову на руки.
– Ну что ж вы опять плачете?! – укоризненно сказал Кот, перешагивая порог. – Ну подумаешь, задержался на пару дней…
Дверь за его спиной тихо закрылась и исчезла, оставляя Проводника один на один с Герцогиней в огромной комнате.
В пустой комнате. И от этой комнаты отчётливо пахло опасностью.
Кот замер, не торопясь сделать следующий шаг, и насторожённо огляделся.
Больше всего это и впрямь было похоже на комнату Герцогини, разве что размером побольше… раза этак в три, а то и в пять – света от едва тлеющего камина было слишком мало, чтобы точно определить размеры комнаты. Собственно, кроме камина и кресла, в котором сидела Герцогиня, в комнате не было ничего, и пустые стены безмолвно бледнели из полумрака. А ещё…
Кот пригляделся и сдавленно выругался.
Пол комнаты был усыпан битым стеклом. Больше всего это было похоже на то, что кто-то зло смёл со стен все зеркала, до этого щедро украшавшие стены, да ещё и порезвился, старательно расколачивая на сотни бритвенно острых осколков и рассыпая их по полу ровным слоем.
– Вот чёрт… – прошипел анимаг, глядя на свои босые ноги. – И… как я это сделаю?!
Герцогиня неподвижно сидела в кресле, не обращая на него внимания. Кот снял пиджак, бросил его на груду стекла и осторожно поставил ногу на плотную ткань. Не помогло. Осколки оказались нереально – действительно НЕРЕАЛЬНО – острые, и пропороли пиджак, словно он был бумажный. Кот охнул, когда кровь из длинного пореза на пятке запятнала тёмную ткань.
– Гадство! – отчаянно выдохнул он и, невольно жмурясь в ожидании боли, шагнул на стёкла.
До кресла Герцогини оказалось двенадцать шагов.
Вообще тринадцать, но последний шаг можно было не делать – расстояние вполне позволяло дотронуться до Герцогини.
– Эй, – Кот дотянулся до плеча девушки и осторожно коснулся прохладной кожи. – Это я.
– Ты призрак, – бесцветно сказала Герцогиня. – Уходи. Я разбила все зеркала, почему ты возвращаешься?!
– Я не призрак, – не согласился Кот и легонько царапнул её по плечу. – Видишь? Посмотри на меня.
– Нет, – она упрямо замотала головой, по-прежнему не глядя на анимага. – От тебя пахнет кровью. Ты не можешь быть собой.
Кот едва сдержался, чтобы не посмотреть на свои изрезанные ноги. Вместо этого он сделал ещё один шаг и присел на корточки перед Герцогиней. Несмотря на слабое сопротивление, взял её за руку и проговорил, добавив в голос столько убедительности, сколько сумел:
– Это я. Я пришёл за тобой. Немного опоздал, это бывало и раньше. Немного поранился – и это тоже не новость. Ну же! Хватит плакать, а то нос покраснеет, и будешь страшилищем.
Герцогиня подняла голову и вгляделась в лицо анимага.
– Это и правда ты, Кот? – неуверенно спросила она. – Честно?
– Ещё как честно.
– Ох…
– А ну, взбодрись давай! Ты чего тут героиню трагедии изображаешь?! Тоже мне, сестрица Алёнушка ждёт братца Иванушку, козла этакого, на берегу зеркального пруда.
– Что?! – в голосе Герцогини прорезалось знакомое возмущение. – Героиню трагедии?! Сестрица Алёнушка?! А ничего, что я тут уже целую вечность сижу в этой грёбаной комнате, и кроме призраков из зеркал меня никто не навещает?!
– Ну а чего? Призраки из зеркал – всё-таки компания.
– Компания?! Они приходят, стоят тут молча, а потом возвращаются в зеркала – и умирают! Прямо на моих глазах, по-дурацки умирают или героически – какая разница?! А я смотрю на это… одна… в пустой комнате… Это называется компания?!
– Да ладно. Те, кто умер – они и так уже умерли, чего ж поделать-то? Считай, кино просто посмотрела про своих старых знакомых. Нашла из-за чего ныть, пф.
– Ныть?!
– А что, нет? Ныть, конечно. Нытик вы, Герцогиня.
– Ну, знаешь! – яростно прошипела Герцогиня, отталкивая анимага от себя. – Засранец!
Чтобы не упасть, Кот машинально оперся рукой о пол… и невольно ойкнул, когда очередной осколок оставил порез на его ладони.
– Зеркала! – охнула Герцогиня, прижимая руки к щекам. – Я ж их… в осколки… Порезался?!
– Немного, – героически соврал Кот, пряча руку за спину. – Пустяки, дело житейское. Вы мне вот что лучше скажите, Герцогиня… у вас есть ключ?
– Ключ? Какой ключ?
– Какой-нибудь. Ключ, который откроет мне дверь в следующий вагон. И кстати, у вас должен быть билет, который я должен проверить. По правилам.
– По каким правилам?
– А чёрт их знает, – честно ответил анимаг. – Так что? Билет? Ключ?
Герцогиня пошарилась в складках платья и вытащила изрядно помятый билет.
– Вот, держи, – сказала она, подавая его Коту. – А ключ… кажется, на подоконнике лежал какой-то ключ.
Кровь с порезанной ладони пачкала билет, но Кот не стал осторожничать. Демонстративно оторвал корешок, запачкав билет кровью, билет положил на подлокотник кресла, корешок сунул в карман рубашки.
– Отлично, первый квест есть. Теперь ключ… Подоконник, говорите?
Подоконник обнаружился справа… и до него тоже было не меньше десятка шагов.
– О чёрт… – тоскливо буркнул Кот и поднялся. Герцогиня сдавленно охнула, глядя на его ноги:
– Господи… Кот, надо перевязать!
– Где-то я это уже слышал, – криво усмехнулся анимаг. Сам он на порезы не смотрел: казалось, что на ногах живого места нет и что вся комната должна быть просто залита кровью. – Спокойно… всего-то десять шагов. Смогу, фигня вопрос.
– Нет! – Герцогиня схватила его за руку. – Стой! Я сама тебе ключ…
– Босиком?! – Кот оттолкнул её, заставив остаться в кресле. – Дура, что ли?! Тоже так хочешь?!
– Ты…
– Мне только ключ достать да за порог выйти – и все порезы исчезнут. Проверено.
И он решительно шагнул к подоконнику.
Одиннадцать шагов.
Когда его подрагивающие пальцы коснулись ключа, по комнате пронесся сквозняк, и в стене у камина появилась дверь.
Кот мысленно чертыхнулся – ещё полтора десятка шагов.
Герцогиня молча следила, как он ковыляет через комнату, и её колотила крупная дрожь.
Еще пять шагов… четыре… три… два… последний…
Анимаг толкнул услужливо распахнувшуюся дверь и буквально вывалился из комнаты, заливая порог кровью из порезанных ног.
И снова внезапное отсутствие боли ударило по нервам, заставляя его стиснуть зубы и сползти по стене – теперь можно!
– Кот… – дрожащим голосом позвала Герцогиня. – Ты там… живой?
– Да куда я денусь! – хриплым, но бодрым голосом отозвался анимаг.
– Тут столько крови…
Кот поднялся, невольно дёрнувшись всем телом в ожидании боли… но боли не было – конечно, порезы, как и во всех предыдущих случаях, бесследно исчезли. Анимаг прислонился к косяку и помахал Герцогине, демонстрируя чистую ладонь:
– Видите, всё отлично, ни следа порезов. И на ногах тоже.
– Что это за игры такие?! – зло спросила Герцогиня, глядя на кровавые следы на полу. – Зачем это всё?!
Кот пожал плечами:
– Может, дело в том, что ночной поезд – он должен быть зловещим, жутким и кровавым? А может, я просто пытался нарушить правила, и мне мстят.
– А ты пытался их нарушить?
– Ну… да, – смущённо сказал анимаг. – Как-то не люблю вот… чтобы по правилам, на которые я не подбивался…
– Вот ты... балбес, – укоризненно сказала Герцогиня и поёрзала в кресле, устраиваясь поудобнее. – Ладно, иди. Я подожду, когда всё закончится. И потом, когда ты придёшь ко мне выпить чая, ещё разок объясню тебе, какой ты дурак и раздолбай.
– Договорились, – усмехнулся анимаг. – Не скучайте, Герцогиня!
Он подмигнул девушке и закрыл дверь.
Этот тамбур был не чёрный, а багровый. Стены, пол, потолок – всё было выкрашено в бордовый цвет, даже занавески на приоткрытом окне – и те бархатно переливались оттенками бордового. В бликах лунного света, пробивающихся через листву за окном, тамбур казался испачканным кровью.
– Фу, блин, – недовольно буркнул Кот. – Ну и вкус у дизайнера… Надеюсь, изнутри вагон посимпатичнее оформили?
Ключ провернулся в замке неохотно, со скрипом, зато дверь открылась абсолютно бесшумно, впуская анимага в темноту последнего… или точнее – первого вагона.
«Итак… Кто у нас тут?»
Кот перешагнул порог и аккуратно прикрыл за собой дверь.
Темнота сомкнулась вокруг него и тут же мягко отступила, открывая взгляду…
Кажется, это всё-таки была мастерская.
Небольшая комната, вдоль стен – столы и полки, заваленные самыми различными инструментами, на полках какие-то приборы и установки, колбы и пробирки, книги и свитки…
– …Творческий беспорядок, – подытожил Кот, оглядываясь.
– Дык а то! – в два голоса отозвались Плотник и Художник. Они сидели за столом в центре мастерской и перед ними раскинулся макет Страны Чудес. Миниатюрные леса, холмы, тропинки раскинулись по картонному полю, воспроизводя мельчайшие детали географии Неправильной сказки. Судя по всему, когда анимаг открыл дверь вагона, Плотник и Художник как раз возились с макетом королевского дворца, пытаясь установить на воротах подвесной мостик.
– Предъявите билеты, – сказал Кот, шагая к столу. – Ух ты, прикольно… А почему флаги на башнях белые?
– Не раскрасил еще, – пояснил Художник, пинцетом прилаживая цепочки моста к спичкам-опорам. – Плотник, у тебя билеты?
Плотник молча подал Коту два билета и, дождавшись, когда анимаг оторвёт контрольную часть, снова забрал их и сунул в карман. И снова склонился над макетом, не обращая внимания на маячащего за плечом Кота. Анимаг постоял, наблюдая за работой двух приятелей, и спросил:
– Ребята, а вы сойти с поезда не хотите? А то как-то не по-человечески ж – взяли, не спросив сунули в поезд… нехорошо.
– Сойти-то? – рассеянно переспросил Художник. – Сойти-то хотим, ага…
– Потому и работаем, – пробурчал Плотник. – А некоторые кошачьи морды тут мешают.
Кот не обратил внимания на явные инсинуации в его сторону и спросил о том, что его заинтересовало.
– То есть у вас контракт? Вас выпускают, если вы сделаете модель страны? Или как у вас это называется…
– Это называется «интерактивная сингуль-хроматическая материализация действующего континуума», – авторитетно заявил Художник, не отрываясь от работы. – Мне нравится её так называть. Прям круто звучит, чо. Правда, не уверен, что точно понимаю значения всех составляющих слов…
– Так ты и принцип её работы не точно понимаешь, – хмыкнул Плотник. – Скажешь нет?
– Не, ну основную-то суть я понимаю…
– Да ладно.
– Да точно.
– Ну-ну, – и Плотник снова уткнулся в модель, что-то там вымеряя и прикидывая.
– Интерактивная, – сказал Кот, задумчиво глядя на модель. – Это слово я вполне понимаю… и оно мне не нравится.
– Так мы не для тебя делаем, а для Алисы, – пожал плечами Художник.
– А поезд – он тоже из серии интерактивной сингуль-хроматической… э… материализации?
– Тоже, – гордо сказал Художник. – И марионетки тоже. Хотя марионетки не совсем то же самое. Там интерактивность практически сразу же обрывается, функции-то всё-таки более автономные.
– Художник должен рисовать, – уныло сказал Кот, трогая пальцем маленькую фигурку таверны на макете. – А не швыряться умными словами и не делать модели-копии существ и предметов, влияющие на оригиналы.
– А кот должен сидеть на окне и пить молоко, – мрачно сказал Плотник. Кот согласно покивал:
– Ага. А ещё орать на крыше и гулять по кошкам. А не шляться в дурацком пиджаке и пижонской рубашке по вагонам игрушечного поезда и не проверять билеты.
– Ты чем-то недоволен? – в голосе Плотника явно прозвучала угроза. Кот прищурился:
– А должен быть доволен?! Я Кот, я не хочу играть по чужим правилам.
– Слышь, ты, Кот…
– Я Проводник, – веско сказал анимаг, и Плотник неохотно разжал кулаки. – Соблюдайте порядок в вагонах.
Плотник и Художник послушно кивнули и снова уткнулись в макет. Кот постоял, строго глядя на них, потом толкнул Художника в бок и спросил:
– А как оборвать этот твой интерактивный эффект?
– Сингуль-хроматический, – поправил его Художник. – Мне это слово ж-ж-жутко нравится.
– Пусть сингуль-хроматический. Так как?
– А зачем?
– А из любопытства. У марионеток же обрывается?
– Так то марионетки… Они уже создаются с учётом обрыва.
– Оу. А поезд?
– Игрушка Алисы. Собственно, в тот момент, когда мы передали ей в руки поезд, он вышел из-под нашего контроля.
– Всё-таки Алиса, – вздохнул Кот. – Прям судьба мне с ней повидаться…
Художник задумчиво почесал щёку.
– Хм, видишь ли, – протянул он. – Алиса сейчас в кабине машиниста.
– Вот и славно. За этой дверью?
– Да. И от этой двери нет ключей.
– У вас нет?
– Вообще нет.
– Почему?
Плотник и Художник смущённо переглянулись.
– Я забыл вырезать двери, – сказал Плотник. – А он забыл мне про них напомнить.
– Поэтому к Алисе в кабину не попасть, – вздохнул Художник. – Даже Проводнику.
Кот покосился на окно. Художник перехватил его взгляд.
– Не получится, – покачал он головой. – На крыше опасно – я лично туда горгулий прикручивал. Зубастые, когтистые… с Бармаглота срисовал! Они тебя на стружки разберут.
– Я не марионетка, чтобы меня на стружки, – мрачно буркнул Кот, подходя к окну и снимая пиджак. – Я сам ваших марионеток… на стружки… А по крыше я уже гулял, примерно представляю, что меня там ждёт. В кабине машиниста-то окно есть вроде?
– Есть, – кивнул Художник. – Но у тебя ничего не выйдет.
– Не каркай, – фыркнул Кот, расстёгивая и закатывая манжеты рубашки, чтобы не мешали. – Пусть неудачники послушно сидят в вагонах и строгают модельки по заказу вредной девчонки. А мы, авантюристы, будем рисковать и гулять по крышам.
С этими словами анимаг потянул на себя раму, до упора открывая окно, и полез из вагона.
Кажется. Плотник что-то сказал ему вслед, но Кот его не услышал за шумом ветра и стуком колёс.
На крыше вагона ветер с силой ударил его в грудь, и анимаг пригнулся, придерживаясь за шестерёнко-скелетные нагромождения, декорирующие здесь поезд. Впрочем, он тут же отдёрнул руку – показалось, что под его пальцами конструкция дрогнула и неприятно извернулась.
«Горгульи, говоришь? Ну нафиг… Надо шустрее к машинисту двигать…»
И Кот принялся торопливо пробираться по крыше туда, где в нескольких метрах от него дымила труба поезда.
Стоило ему сделать несколько шагов, как вся крыша пришла в движение. Фигуры в виде костей и шестерёнок зашевелились, полезли друг к другу, сливаясь и соединяясь в самых причудливых конструкциях… и в конечном итоге образуя силуэт огромного существа, казалось, от пояса растущего прямо из крыши поезда. У существа были длинные конечности – руки? лапы? – заканчивающиеся бритвенно-острыми когтями, птичий клюв с зубцами по краю и механические глаза-светодиоды. Закончив преобразование, существо клацнуло клювом, поймало анимага в прицел глаз-фонариков и безразлично потянуло к нему свои омерзительные лапы.
– Иди нафиг! – анимаг попятился, опасаясь повернуться спиной к этому уродцу. – Эй-эй-эй… убери когти, птица дохлая!
Самое неприятное заключалось в том, что существо возникло перед Котом, отрезая ему путь к кабине машиниста. Теперь, чтобы попасть туда, надо было пройти мимо механической горгульи.
«К слову сказать, не похожа она на Бармаглота… – зачем-то подумал Кот. – Криво ты срисовываешь, друг-Художник…»
Когти приросшей к крыше горгульи не дотягивались до анимага, если он не двигался вперёд. Но не стоять же вечно на этой крыше? Кот помедлил, набираясь храбрости… и кинулся вперёд.
Обе лапы горгульи одновременно раскрыли когти ему навстречу. От одной лапы анимаг увернулся успешно, от второй не очень – когти на излёте расцарапали ему спину, но не глубоко. Ещё прыжок – и Кот оказался прямо перед мордой горгульи, вросшей в крышу вагона. Кот замешкался, пытаясь сообразить, как проскочить мимо злобно клацнувшего клюва, внутри которого с лязгом двигалось что-то, весьма похожее на зубья бензопилы… и лапы горгульи вцепились ему в плечи, чтобы подтащить ближе к нетерпеливо распахнувшейся пасти. Анимаг извернулся, уходя из захвата, отскочил в сторону… и чуть не грохнулся с крыши, оказавшись на самом краю. Он покачнулся, выпрямился, восстанавливая равновесие… увидел несущиеся к нему лапы с когтями…
«А если…»
Нормально додумать идею до конца он не успел. Когти чиркнули его поперёк груди… и Кот, решившись, поднырнул под лапу, крепко ухватился за неё пониже когтей и прыгнул с крыши вагона.
– Йи-и-и-и-хаа-а-а-а! – азартно выдохнул он, когда его вес плюс инерция прыжка рванули горгулью в сторону, закручивая её шестерёночно-костяной остов вокруг своей оси.
«Если её крепления не выдержат…»
Крепления выдержали. На костяной лапе существа, как на верёвке, Кота развернуло в воздухе, подбросило и с силой ударило о бок кабины машиниста. Кот успел разжать пальцы, выпустить когтистую лапу и уцепиться за край окна – по счастью, приоткрытого. Горгулья противно скрежетнула, возвращаясь в прежнее положение, но Кот, обламывая ногти, уже дёргал оконную раму, открывая окно пошире. Окно поддалось, рама мягко пошла вверх, и анимаг, с трудом подтянувшись, перевалился внутрь кабины.
Где-то на крыше протяжно проревел гудок, и окно захлопнулось.
– Ну привет, что ли, – сказал кто-то над головой Кота. – Вот же ты упрямая тварюшка, а?
…

Они сидели за столом, одинаково обнимали ладонями чашки с горячим чаем и молчали. Спустя какое-то время Кошка покосилась на часы на каминной полке и вздохнула:
– Страшно.
– Что именно страшно? – уточнил Кролик, тоже посмотрев на часы.
– Пустая страна и поезд, забравший всех её жителей.
– А, это… Да.
Они опять помолчали, потом Кролик сказал:
– Пошла бы ты отдохнула. Весь день же там, в поезде…
– Не могу, – Кошка передёрнула плечами. – Жутко. А вдруг я усну, а ты тоже пропадёшь?
– Не пропаду, – грустно сказал Кролик. – Все, кто мог пропасть, уже пропали.
– Всё равно не могу, – Кошка поёжилась и уткнулась в чашку. – Я лучше посижу тут с тобой…
Кролик просто кивнул, глядя в окно и думая о том, что где-то там в ночи несётся по рельсам чёрно-красный поезд, в котором идёт через вагоны Кот-Проводник. И когда дойдёт…
Что тогда?
…

– Я не тварюшка, я Кот, – сказал анимаг, садясь на полу и снизу вверх глядя на стоящую над ним… марионетку?
Это была девушка в бело-синем свитере и клетчатых брюках. На голове у неё красовалась фуражка с надписью «ЖД ГСЧ», а синие глаза смотрели с весёлым любопытством. Точнее, один глаз – второго не было видно из-за пушистой русой челки, закрывающей половину лица.
– Ну тогда привет, Кот, – сказала девушка и помахала ему ладошкой. – Я Алиса.
– Я знаю, – анимаг поднялся на ноги и огляделся.
Изнутри кабина машиниста выглядела как комната. Маленькая комнатушка в два окна с простыми деревянными стенами и невысоким потолком. А на полу этой комнаты раскинулась игрушечная железная дорога. Рельсы, уложенные в сложные фигуры, шлагбаумы, будки, светофоры, мостики и переезды… и поезд. Он с тихим стуком и скрежетом катился по рельсам, и из миниатюрной трубы вились чёрные облачка самого настоящего дыма. Кот, как заворожённый, потянулся к поезду.
– Не трогай, – сказала Алиса, и анимаг отдёрнул руку. – Не остановишь. Только я могу остановить – моя ж игрушка.
– А если всё-таки попробую? – с любопытством покосился на неё анимаг. – Ну так, чисто из интереса. Что будет?
– А попробуй, – хитро улыбнулась Алиса. – Или струсил?
– Не подначивай, мне и своего любопытства хватит, – хмыкнул анимаг и попытался взяться за игрушечный паровозик, деловито пыхтящий по рельсам. Но стоило его пальцам только прикоснуться к игрушке, как Кота просто отшвырнуло в сторону, чувствительно приложив о стену комнаты. Он зашипел – не столько от боли, сколько от досады – и скривился, глядя на Алису:
– Твоя игрушка, значит…
– Моя, – от голоса Алисы, казалось, могло замерзнуть целое озеро – столько в нём было холода. – И вы все теперь мои игрушки.
– Даже так? – с интересом спросил анимаг, поднимаясь с пола. – Любопытно…
– Именно так, – Алиса с вызовом вскинула подбородок. – Теперь я – кукловод, а вы – мои марионетки! И я буду играть вами, пока вы не сломаетесь! А сломаетесь… и ладно. Выброшу в ящик для опилок.
– Так у тебя тут и ящика-то нет.
– Ну и ладно. Найду куда выбросить!
– А не боишься, что без фигур страна исчезнет? – вкрадчиво спросил Кот. – А раз исчезнет страна – исчезнешь и ты.
Алиса рассмеялась неприятным дребезжащим смехом.
– Не исчезнет! Даже сломанными и вылинявшими, фигуры останутся здесь – а значит, Страна никуда не денется. И я останусь тут навсегда, и никто больше не будет решать, за кого мне умирать в виде глупой куклы!
В голосе Алисы были обида и ненависть – такие же, какие плескались в её глазах. Она в упор смотрела на анимага, сжимая кулаки и упрямо закусив губу.
Кот потёр расцарапанное плечо и вздохнул:
– Ты как маленькая, ей-богу…
– Что?! – кажется, Алиса ожидала от него не этого.
– Как маленькая, – повторил Кот. – «Меня обидели, и я сейчас тоже обижу вас со всей дури!»
– Что?! Да ты!..
– А мозгами пораскинуть – это не-е-ет, это мы не умеем.
– Да что ты понимаешь?! – вспыхнул, крикнула Алиса. – У марионеток нет права выбора! Ты когда-нибудь жил только для того, чтобы охранять короля или Рубеж?! Ты когда-нибудь подчинялся приказу, не имея возможности даже отказаться! Тебя когда-нибудь убивали просто потому, что ты выполнял свой долг?!
– Представь себе, да, – спокойно сказал Кот. – «Да» по всем пунктам.
Алиса растерянно осеклась, а анимаг продолжил:
– Ты серьёзно думаешь, что не-марионетки всегда имеют право выбора?
– Да, – но прозвучало это уже не так уверенно. Кот усмехнулся:
– Неужели? Я не марионетка. У меня был выбор – идти или не идти через вагоны? Подставляться под зубы тварей и шагать босиком по стёклам? Был у меня выбор?!
– Но это уже была моя игра! – возразила Алиса. – И ты был должен играть по моим правилам.
– То есть я прошёл через твои жестокие игры просто потому, что тебе захотелось отомстить неизвестно кому… Кто его делал, этот выбор, я или ты?
– Ты пытаешься меня запутать! – бешено крикнула Алиса.
– Да ладно! Не надо мне этой чуши про выбор! – тоже бешено зашипел Кот. – Когда ты была картой, разве у тебя не было выбора?! Ты могла сражаться честно, а могла ударить в спину. Могла убить девчонку, идущую ко дворцу, а могла пропустить. А Шахматные отряды?! Шахматные солдаты, защищающие рубежи – у них не было выбора?! Ещё как был, и они им пользовались и пользуются! Кстати, порой нарушая приказы своего чокнутого командира – который, кстати, готов был шкурой своей пожертвовать за подчинённых! За марионеток, чёрт побери! Ты была шахматной пешкой, а?!
– Б-была…
– Застала Единорога?!
– Да…
– Что, он тебе не давал права выбора?! Права выбора ЧЕГО?!
– Но приказы…
– Солдаты подчиняются приказам – это их долг, чёрт возьми!
– Не кричи на меня! – отчаянно крикнула Алиса, отступая к стене подальше от злого анимага. – Уйди!
Кот осёкся и отвернулся.
Некоторое время они молчали, потом Кот тихо сказал:
– Ты умирала, да? Какая беда. Зато ты возвращалась.
– Но…
– А другие, те, кто умирал здесь или не совсем здесь – они не возвращались. И не вернутся. Чёрт возьми, и ты ещё обижена на судьбу… Глупая девчонка.
Анимаг, не глядя на Алису, отошёл к стене, уселся на пол и устало ссутулился, растирая ладонью порезы на груди. Поезд пыхтел трубой у его босых ног и деловито катился по игрушечным рельсам.
Спустя какое-то время Кот сказал:
– Прости. Я разозлился.
– Да ничего, – тихо сказала Алиса и села на пол у стены напротив анимага. – Значит, я не права?
– Смотря в чём, – через силу усмехнулся Кот. – Я думаю, для девчонки не очень-то приятно умирать и возрождаться. Есть из-за чего обидеться на весь свет.
– О, ещё бы. Кстати, я не всегда была девчонкой. Иногда меня парнем вырезали.
– Наверное, это забавно.
– Забавно? Хм.
– Что?
– Никогда об этом не думала.
– Потому что мелкая была, – серьёзно сказал Кот. – А сейчас подросла… Шестнадцатый день рождения, мне сказали?
– Шестнадцатый, ага.
– Забавно…
– Что именно?
– Для тебя слова «день рождения» имеют не тот смысл, что для большинства людей… и не только людей.
– И правда забавно.
Они помолчали, потом Кот снова заговорил:
– Слушай, а может, мы попробуем решить твою проблему не так кардинально и более позитивно?
– Это как, например? – грустно улыбнулась Алиса.
– Да легко! Собственно, она уже решена. Смотри, тебя ведь вырезали в последний раз как вполне самостоятельную Алису.
– Марионетку.
– Алису, – строго поправил Кот. – Марионетки – это заготовки, из которых потом кто-то получается. Поэтому ты уже не марионетка. Ты Алиса.
– Но я не человек.
– Ну и что?! – искренне удивился Кот. – И я не человек. Разве у человека есть кошачьи уши? И Энерджайзер не человек. И… и много ещё кто не человек тут у нас – и кому это мешает?!
– Хм.
– Не пудри мне мозги своими глупыми буратинскими комплексами.
– Что?! Нет, ну ты хам!
– О да, я такой! Но давай мою уникальную личность обсудим как-нибудь потом. Сейчас мы о тебе говорим.
– Я уже совсем запуталась…
– Ну вот смотри, – терпеливо сказал Кот. – Сейчас ты не карта, не шахматная пешка, но и не фигура, и не потенциальная фигура, которых зовут Алисами – так уж повелось в этой сказке. Так?
– Так.
– Так чего ж тебе не живётся? Просто живи и всё. Будь. Существуй. Не в противовес остальным, а вместе.
– Вместе? – задумчиво повторила Алиса. Кот кивнул.
– Ну да. Вместе. Выпусти их из поезда, а потом…
– Ах вот оно что…– протянула Алиса. – Как же я могла забыть, что ты здесь просто для того, чтобы освободить жителей страны…
– Эй-эй, погоди!
– …А я-то уши развесила, расчувствовалась тут, как дура. Чуть не поверила в то, что ты и правда за меня переживаешь…
– Я переживаю?! Нет, то есть я переживаю, конечно, но…
– Вы все – мои игрушки! И ты не смеешь отлынивать от моей игры!
– Ну вот, поехали заново… – вздохнул Кот и подался было к Алисе. – Да послушай ты!..
– Хватит, наслушалась! – и Алиса швырнула себе под ноги неизвестно откуда взявшуюся игрушку – Кота в костюме проводника. Анимага тряхнуло.
– Э… постой! – он примиряюще поднял руки. – Давай попробуем ещё раз…
– Нет уж! – зло прошипела Алиса. – Ты мне надоел! Дурацкая игрушка, недоделанная! Нарушаешь правила, споришь, дерёшься… Не нужная мне такая игрушка.
– Я не игрушка! – угрожающе поднялся с пола Кот. – И если ты не хочешь говорить по-хорошему, я напомню тебе, что ещё умеют Коты.
– И что же?
– Ломать марионеток.
– Для Алис, – усмехнулась девушка. – Только для Алис.
И она с силой опустила ногу на куклу кота. Что-то хрустнуло, и анимаг охнул, когда его правая рука повисла плетью. Алиса торжествующе улыбнулась:
– Ты забыл, что находишься в моей игрушке, Проводник? Пока ты здесь – на тебя действуют мои правила. А выйти – и стереть следы игры в этом вагоне – я тебе не позволю. Грустно, правда?
Она с силой пнула куклу, и Кота швырнуло о стену. Но он тут же вскочил и прыгнул к девушке, сбивая её с ног. Она ойкнула, больно ударившись спиной об пол, попыталась отпихнуть от себя анимага, но тот навалился сверху, здоровой рукой удерживая её за горло.
– Я не хотел этого, честное слово! – прошипел он, встряхивая марионетку по имени Алиса. – Я предлагал тебе выбор, глупая кукла! А ты…
– Пусти… – вырываясь, всхлипнула Алиса. – Пусти…
Русая чёлка взметнулась от резкого движения и полностью открыла её лицо. Симпатичное лицо с аккуратным носиком, изящно очерченными губами, озорными веснушками… и одним ярко-синим глазом. Вместо второго глаза на лице Алисы была аккуратная повязка. Кот замер.
– Это ты?! – удивленно выдохнул он. – Мари?!
– Меня зовут Алиса.
– Погоди… почему ты…
И в этот момент рука марионетки дотянулась до куклы Проводника.
– Это моя игра, – сквозь зубы сказала Алиса и ударила куклу об пол.
Кота отбросило в сторону, а Алиса подняла куклу и снова с силой опустила её на пол. И ещё раз, ещё, ещё…
– Глупая упрямая игрушка! – дрожащим от ярости голосом сказала Алиса. – Интересно, что будет, если я сломаю тебя пополам?!
– Ай-яй-яй, как жестоко, – расстроенно сказал Художник, молниеносным движением выхватывая у Алисы потрёпанную куклу. – Разве для этого мы дарили тебе игрушки?!
– Не так-то просто сделать хорошую игрушку, – укоризненно сказал Плотник, влезая в окно, с которого за минуту до этого спрыгнул Художник. – Вроде взрослая девчонка, а с вещами обращаться не умеешь.
– Откуда вы тут взялись?! – взвизгнула Алиса, отшатываясь к стене. Художник указал на чуть живого Кота, скорчившегося у стенки:
– Так за ним пошли.
– Что?!
– Ну а чего? – пожал плечами Плотник. – Нашёлся тут авантюрист! А мы типа неудачники! Пф.
– Я вас… на слабо… взял? – не удержался Кот, ухмыляясь с видимым трудом. – Ну… вы круты, чо… По крыше-то…
– Вы тоже мои игрушки! – яростно крикнула Алиса, выхватывая из воздуха ещё две куклы с весьма знакомыми чертами. – Отойдите, а то!..
– А то что? – спросил Плотник, сердито хмурясь.
Алиса зло улыбнулась и швырнула куклы на пол.
Художник и Плотник остались стоять.
– Фу ты ну ты, – так же расстроенно протянул Художник. – Она и нашими куклами швыряется. Слышь, Плотник, чего-то не то у нас с марионеткой вышло.
– Ох, не то, – согласился Плотник, подбирая куклы. – Кажется, придется её переделать…
– Придётся, – вздохнул Художник и шагнул к Алисе.
Кот не понял, что произошло.
Просто как-то вдруг девушка Алиса исчезла, а вместо неё в руках Художника оказалась кукла. Не очень большая, в полметра ростом, в свитере и джинсах. На кукольном личике чётко выделялся яркий синий глаз, второго глаза не было – только штрихи наброска. Художник задумчиво посмотрел на куклу…
– Не ломайте… – попросил Кот, не пытаясь подняться с пола, и только жмурясь снизу вверх на Художника. – Не… ломайте её… ладно?
– Что ж мы, варвары? – насупился Плотник. – Свои-то работы ломать…
– Это точно, – вздохнул Художник и сунул куклу за пазуху. – Посмотрим, подумаем, подправим. Что-то не так я нарисовал определённо. Прав ты был, Кот – осьминоги мы с Плотником. Восемь рук, и все из задницы.
– Поезд… остановите, – буркнул Кот, глядя на железную дорогу. – Выпустите… всех.
– Без тебя мы бы прямо не догадались! – ворчливо сказал Плотник. – Вот только выпускать их посреди леса как-то некрасиво. Слышь, проводник, высади-ка всех на их станциях, а?
– Сейчас, – сквозь зубы сказал Кот. – Рубашку зашью… шнурки поглажу… и прям… сразу побегу… Ещё пожелания… будут?
– А ты чего не встаёшь-то? – запоздало дошло до Плотника.
– Алиса Проводника поломала потому что, – сказал Художник, рассматривая куклу Кота. – Сейчас, погоди… Надо связи оборвать, чтобы он не был зависим от игрушки. Так… как мы это… ага, сейчас…
– Стой! – Плотник схватил его за руку. – Если ты сейчас это сделаешь, пока он поломанный…
– Фу блин, точно, – Художник досадливо покачал головой. – Надо сперва повреждения убрать. Вот же что же за глупые люди эти Коты! Столько проблем…
Ворча что-то себе под нос, он уселся прямо на пол и принялся возиться с игрушкой Проводника. Кот взвыл:
– Аргх! Больно же!..
– Терпи.
– Ч-чего?!.. Ай!
– Не шуми под руку.
– Н-не трогай!.. Уй…
– Не скули, авантюрист. Ещё немного… Ещё… Ладно, сойдёт. Встать можешь?
– Нет, – процедил Кот, жмурясь от боли. – Не могу я встать. И не хочу. Я лучше тихо умру, а вы похороните меня под кустом синих роз…
– Ещё мы для твоих похорон розы красить будем! – возмутился Плотник. – А ну вставай, симулянт!
Кот опёрся плечом о стену и с трудом поднялся.
– Стоять могу, – сказал он, осторожно двигая рукой. – Оу, и рука не сломана. Уже радует.
– Ну уж извини, порезы-царапины лакировать некогда, – пожал плечами Художник. – Давай, Проводник, высаживай пассажиров.
И он, подняв с пола фуражку Алисы, протянул её анимагу:
– Держи. Проводник-машинист – забавная должность, правда? Окно вон там – дверей тут по-прежнему нет, так что прости, – а горгулью с крыши мы сейчас уберём. Топай по вагонам, а мы будем останавливать поезд на нужной станции.
– До утра управимся? – спросил Кот, надевая фуражку и сдвигая её на затылок. Плотник посмотрел за окно:
– До рассвета ещё часа три, так что должны управиться. Дорога домой всегда короче.
…

Кролик и Кошка стояли у окна, глядя на светлеющее небо.
– Скоро рассвет, – сказала Кошка. – А Кота нет.
– Угу.
– А что, если он не успел дойти до Алисы? Если это придётся сделать мне?
– Сделаешь, – просто сказал Кролик. – Ты ж Кошка.
Кошка сердито нахмурилась и хотела что-то сказать, но в этот момент ослышался приближающийся перестук колёс. Кролик и Кошка переглянулись.
– Это… – начала Кошка.
– Поезд, – кивнул Кролик, нервно сжимая кулаки. – Неужели это… за мной…
– Ты же Хранитель!
– А ты Проводник. Но кроме нас с тобой здесь никого нет. Это означает…
– Либо ты, либо я.
Кролик кивнул.
Стук колёс стал громче, ещё громче… И вдруг из предрассветного полумрака возник поезд. Чёрно-красный, сверкающий хромированными деталями, декорированный черепами и шестерёнками… тот самый поезд.
Состав замедлил ход у ворот королевского дворца, подходя к перрону, ненавязчиво слепившемуся из рассветного тумана. Раздался гудок, зашипел пар, и поезд остановился.
Двери распахнулись, и на перрон шагнула Королева.
– В принципе, это было даже забавно, – сказала она и помахала в сторону головного вагона. – Эй, спасибо за прогулку!
Поезд ответил ещё коротким гудком и сорвался с места, почти мгновенно исчезнув на фоне светлеющего неба.
Королева проводила его взглядом и, повернувшись к дворцовым окнам, позвала:
– Эй, Кролик! Ты там?! Есть там кто вообще?! Что-то как-то жутковато одной в тёмный дворец входить…
– Ваше… Величество?! – наконец опомнился Кролик и бросился прочь из комнаты. Кошка отстала от него буквально на несколько секунд, которые понадобились ей, чтобы ещё раз бросить взгляд туда, где исчез поезд.
«У него получилось? – подумала Кошка, сбегая вниз по лестнице и слыша во дворе весёлый голос Королевы. – Интересно как? Где Алиса, где Плотник и Художник? Где сам Кот, в конце концов?!»
Впрочем, сперва надо было встретить Королеву, накормить её завтраком, а после пробежаться по стране, проверить, все ли вернулись на свои места…
Хотя Кошка уже знала, что всё закончилось. Жизнь снова вернулась в Неправильную сказку – рассветной прохладой, утренним щебетом птиц, далёким ворчанием Бармаглота, плеском Моря, неуловимым запахом дыма из таверны…
А ещё ей казалось, что где-то по невидимым рельсам Страны Чудес не спеша катится поезд – немного несуразный, но совсем не страшный. В конце концов, в путешествии по железной дороге есть много приятного, не так ли?

12.10.11

@темы: текст, За кулисами