Алая звезда - 11

[Alice in Diaryland]

Автор: Альвар

11.

Время шло. Брело, кралось, двигалось вперед… или куда там положено двигаться нормальному времени? В стране было тихо. Королева спала, и все уже как-то привыкли к тому, что от её имени распоряжается Кролик… или Кошка или Эдуард – в зависимости от сферы возникающих проблем. Кролик занимался в основном глобальными вопросами общей стратегии – и был, собственно, самым большим бездельником, потому что способов разбудить Королеву не находилось, демон по-прежнему оставался в зеркале, а новых нарушителей спокойствия не объявлялось. Кошка занималась военными вопросами, и тоже не была особо перегружена – пираты исправно числились на королевской службе, Сопротивление как сквозь землю провалилось, поэтому её деятельность сводилась к будничной проверке патрулей и поддержании боеготовности карточной и шахматной стражи. В основном за всех отдувался Эдуард.
На него постоянно сваливались все дворцовые дела – от жалоб садовников на слишком болтливую рассаду из Цветочных Провинций до настойчивых требований Шалтая об организации печатного издания «Грёбаная Пресса». Ему приходилось принимать послов из всё тех же Цветочных провинций и улаживать конфликты с Устрицами на Побережье. Ему приходилось вникать в обстановку на рубежах и выслушивать доклады Кошки о положении на границах. В общем, ему бездельничать было некогда. Впрочем, к его чести сказать, справлялся он хорошо. Вопросы решались быстро, четко и корректно – возможно, потому, что Эдуард не стеснялся спрашивать совета у всех, кого считал специалистами. Поэтому вскоре в стране воцарился покой. Жизнь вошла в свою колею, превращаясь местами в сонную рутину.
Порой казалось, что во всей стране царит знойный летний полдень, из тех, в которые не хочется никуда идти и ничего делать. Только лежать на солнышке – или в тени, кому что больше по нраву – и дремать, наслаждаясь покоем.
Только в Тир-На-Ногте было по-другому. Черныш и Антрацит не оставляли попыток добраться до Кота, заточенного в зазеркалье, вот только все попытки оказывались бесплодными. Дом Охотника на демонов так и стоял, окруженный барьером, и пробраться туда не получалось. Ходили слухи, что О’Мыш отправился в путешествие по Изнанке Мира, чтобы отыскать способ пробудить Королеву. Так или нет, но никто не видел Охотника со времени заточения демона, поэтому в этом направлении копать было определенно бесполезно. Крылатые братья насели на Герцогиню и заставили её серьезно поговорить с зеркалами. Это тоже ни к чему не привело – зеркала упорно молчали и отказывались показывать демона. Тогда Черныш, Антрацит и вставший на ноги Орленок в компании с Гребешком обшарили весь обозримый Тир-На-Ногт в поисках лазейки, ведущей на зеркальную грань. Нашли приключения и неприятности, но лазейки не обнаружили. Собрались было сунуться глубже в туман Тир-На-Ногта, но Гребешок не позволил. Обстоятельно объяснил, почему не стоит этого делать, а когда аргументы не возымели желанного действия, просто раздал трем авантюристам подзатыльники и за шкирку притащил обратно домой. Единственное, что у них оставалось – рыться в книгах, утащенных из королевской библиотеки, ждать и надеяться.
В зазеркалье тоже всё было по-прежнему. Эдуард больше не приходил. Цепи то ослаблялись, давая короткий отдых измученному демону, то снова жестко натягивались, заставляя его повисать у стены. День сменялся ночью, приходил новый день, и ничего не менялось. Кот тратил всё больше сил, заставляя себя не паниковать и не биться в цепях полоумной птицей. Потому что хотелось. Закричать хотелось, забиться, завопить громко и матерно, требуя, умоляя выпустить из этой ледяной пещеры… или убить, избавляя от позора бессилия.
«Не кричал в прошлый раз, не закричу и в этот… – думал Кот в минуты подступающего отчаяния. - Тогда это было бесполезно, теперь… теперь это стыдно, черт побери! Я, мать его, лорд Тир-На-Ногта, демон, которого боится сам Хранитель страны! Я просто не могу позволить себе сдаться. Да еще перед лицом младшего брата… Черт, но как я мог не заметить его стремления меня обойти?! Раздолбай, чего уж. Не мог даже предположить, что ему, будущему королю, хочется обойти брата-бастарда в обычном фехтовании… Вот поворот, а? Было бы смешно, если бы не было так грустно. Бедняга Эдди… И… как же ты всё это провернул, засранец?..»
Почва для размышлений была благодатной, и за это Кот был чертовски благодарен Эдуарду. Почему пираты вышвырнули капитана Уолли, как кошки-телохранители оказались предателями, что случилось с Королевой, почему магия Эдуарда кажется такой знакомой – вопросов было много, и слава небу. Времени на то, чтобы сходить с ума, просто не оставалось.
…
…
…
За поворотом дворцового коридора прогрохотали сапоги, и тут же раздались возбужденные голоса карточной стражи:
- Куда он делся?!
- Не уйдет! Ранен же, скотина…
- В зал его не пускайте, слышите?! Ты и ты – встаньте у дверей.
- Есть!
- Так точно!
- Живым его брать, командир?
- Нет. Приказ Короля – бить на поражение. Государственная измена – слышали такое слово?!
- Так он разве…
- Хочешь оспорить приказ Его Величества, Девять Пик?!
- Никак нет!
- Вот и славно. Вы двое – в этот коридор, вы и вы – в тот, вы останетесь у дверей. Вперед!
- Да!
- Есть!
- Так точно!
И сапоги снова загрохотали по коридорам.
«Государственная измена, как же… - Герцог досадливо дернул бровью. – Гребаное соперничество, да рожа моя, Короля Сердец ему напоминающая – вот и вся измена! Впрочем, если я не успею добраться до зеркала или до выхода из дворца, мне будет без разницы, за что сдохнуть… Так что двинули, ведьмак ты гребаный, и хватит отдыхать!»
Выдав самому себе подбадривающее ругательство, Герцог отлепился от стены и, хромая, двинулся по коридору. Нога, поврежденная в ходе неудачного прыжка с садовой стены, отзывалась болью на каждый шаг и норовила подвернуться, с порезанного предплечья капала кровь… в общем, ситуация была аховой.
«Нарвусь на стражу – хана, - размышлял Герцог на ходу. - Прорваться не выйдет, тем более что шпагу мне сломали в первой же стычке. Хм… Может, попытаться пробраться в королевскую комнату? Найти Короля, извиниться… Пусть арестует, ладно уж. Побесится и перестанет. Ну посижу в камере какое-то время, черт с ним… Или он всё-таки серьезно настроен меня прикончить? Вопрос на миллион, хм…»
Его размышления были прерваны появлением стражи. Двое солдат вынырнули из-за поворота и при виде Герцога радостно завопили:
- Он здесь! Сюда!
- Стоять! Сдавайся, именем Его величества!
Стоять Герцог, ясное дело, не собирался. Едва увидев солдат, он развернулся и припустил обратно по коридору с максимально возможной скоростью. Солдаты кинулись за ним, взяв копья наизготовку. Вот только бежать ему было некуда. За углом ему навстречу бросились еще двое карт. Герцог увернулся от одного копья, от второго, чудом избежав удара в грудь, и, проскочив мимо солдат в комнату, кинулся к стоящему в углу зеркалу. Беглецу оставался всего шаг до спасительного зеркального коридора, когда солдаты его настигли. Одно копье вошло в бедро, заставив Герцога споткнуться, второе ударило в спину. Боль была резкой, жаркой и недолгой. Всего один короткий миг он умирал, не в силах вдохнуть воздух пробитыми легкими… а потом стало легко и пусто. Ноги подкосились, и Герцог рухнул вперед… уже в падении всё-таки дотянувшись пальцами до ледяного зеркального стекла…
…
…
…
Черныш дочитал последнюю страницу и отшвырнул книгу в сторону.
- И тут ничего толкового! - с досадой сказал он, протирая кулаком уставшие глаза. – Бесполезная у вас библиотека…
- Не у нас, а у Королевы, - поправил его Орленок, проглядывающий истертые страницы рваного блокнота. – Мы просто одолжили часть книг, посвященных демонам и охотникам…
- Знаю, – пробурчал Черныш. – Я ж сам и одалживал…
- Вот и молчи, - устало сказал Антрацит. – Читай и не ной. Надоело – иди погуляй и не мешай взрослым работать.
- Это ты, что ли, взрослый?! – как обычно с полпинка завелся Черныш.
- Ну а ты, что ли?
- Прекращайте, - недовольно буркнул Гребешок, и братья замолчали.
Едва появившись в Тир-На-Ногте, Гребешок как-то сразу и незаметно взял под опеку не только Орленка, но и крылатую парочку, причем братья и не думали возражать – точнее, как-то не получалось. Гребешок был спокоен, суров и молчалив. С одним и тем же выражением лица он отвешивал подзатыльник увлекшемуся спором Орленку и вытаскивал из драки потрепанного Черныша, ставил на стол чайник и обрабатывал ссадины Антрациту, слушал самые невероятные планы юных авантюристов и прикрывал их в стычке с очередными тварями Тир-На-Ногтских трущоб. Без лишних слов он всегда действовал, как старший товарищ, готовый взять на себя ответственность за своих напарников. Поэтому что Орленок, что Черныш с Антрацитом молча признавали его право опекать всю честную компанию. И бурчать, когда они его доставали – тоже.
Впрочем сейчас Гребешок не собирался бурчать. Просто коротко глянул на братьев и Орленка, уткнувшихся в книги, и снова занялся готовкой ужина. Поставил тарелки, принес котелок, захваченный Антрацитом в таверне, и принялся раскладывать по тарелкам плов. По комнате поплыл аромат еды, и Орленок, оторвавшись от чтения, уселся за стол.
- Пахнет офигенно! – сказал он. – Эй, парни, айда ужинать! Э, Гребешок, а чего тарелок-то пять? Гостей ждем?
- Почему пять? – Гребешок оглядел стол и смущенно почесал в затылке. – Оп-па. Что-то я промахнулся… Орленок, убери одну тарелку и…
Он не договорил. Зеркало, стоявшее в углу комнаты, вдруг с оглушительным звоном взорвалось градом осколков, и из него выпал человек. Выпал, грохнулся на пол и затих, усыпанный зеркальной крошкой.
- Фигасе! – выдохнул Черныш, вскакивая на ноги. – Это еще кто такой?!
- У вас тут часто трупы из зеркал выпадают?! – удивленно спросил Орленок, роняя ложку. – Предупреждать о таком надо!
- В первый раз такое вижу, - пожал плечами Антрацит и присел над неподвижным человеком. – И он живой, кажись…
- Кто это?! – повторил Черныш, вглядываясь в незнакомца. – Я его не знаю… кажется… или…
- Да черт его разберет, – озадаченно сказал Антрацит, смахивая мелкие осколки с лица незнакомца. – Эй ты! Ты живой? Эй!
Он потряс незнакомца за плечо, похлопал по щекам… и отшатнулся, когда тот резко открыл глаза и сел, тут же зайдясь в судорожном кашле.
- Воды дать? – спросил Орленок, протягивая ему кружку. – И ты это… кто такой, приятель?
Незнакомец отмахнулся от кружки и прохрипел, продираясь сквозь кашель:
- Герцог…
- Брат Герцогини? – удивился Орленок. – То-то я смотрю, лицо какое-то знакомое…
- Герцогини?!.. – справившись, наконец, с кашлем, выдохнул тот. – Вот оно что… Так вот куда меня… занесло…
Он оглядел присутствующих и задержал взгляд на Черныше.
- Кот?.. – проговорил вопросительно, и тут же: - Нет, не Кот. Но… кхм… определенно имеешь к нему отношение, так?
- Если вы о демоне-лорде Тир-На-Ногта, то я его сын, – растерянно ответил Черныш. – А вы… в самом деле брат Герцогини?!
- Спорный вопрос, – слабо усмехнулся Герцог. – Для простоты можно считать, что так и есть.
- Тогда он твой дядя, – ухмыльнулся Антрацит. – Слышь, Черныш, дядя у тебя такой же приключенец, как и отец.
- У меня, главное! – огрызнулся Черныш. – У тебя тоже, между прочим!
- То есть ты тоже сын Кота? – уточнил Герцог, растирая грудь и болезненно морщась. Антрацит неопределенно покрутил пальцами:
- Ну… для простоты можно считать, что так и есть… дядя.
- Приятно познакомиться. А вы?.. – Герцог вопросительно посмотрел на Орленка и Гребешка.
- Я Орленок, а он – Гребешок, – сказал рыжий. – И мне очень любопытно, как ты сюда попал. Что-то я ни разу не слышал, чтобы у Герцогини был брат. С другой стороны – зеркало…
- Зеркало… - Герцог посмотрел на пустую раму и осколки, усыпавшие комнату. – Хм. Дайте немного прийти в себя, и я соображу, что случилось.
- А что-то случилось? – Гребешок вопросительно поднял бровь. Герцог смущенно взъерошил челку:
- Кажется, да. У меня такое ощущение, что я погиб.
- Для мертвого ты слишком разговорчивый, – заметил Антрацит. – Да и на призрака не похож, а уж в этом я разбираюсь, не первый день в Тир-На-Ногте!
- Тир-На-Ногт, вот оно что… - задумчиво пробормотал Герцог. – Любопытно…
- Стало понятнее? – с нетерпением спросил Черныш. – Тогда рассказывай!
- Слушай, племянник, притормози! – покачал головой Герцог. – Последнее, что я помню – наконечник копья, торчащий из моей груди. Боль, кровь, не получается вдохнуть… а потом было падение и не очень-то мягкое приземление в вашей комнате. Я, конечно, не знаю, как положено умирать от удара копья, но что-то мне подсказывает, что умираю я как-то неправильно. Спецы по данному вопросу среди вас есть?
Братья растерянно переглянулись. Орленок почесал в затылке и пожал плечами.
- Так, потом поговорим, – решительно сказал Гребешок, за ворот рубашки поднимая Герцога с пола и толкая его к столу. – Ужин стынет. Сели все быстро за стол и взяли ложки.
- И то верно, - облизнулся Черныш, быстренько занимая место за столом. – Гребешок, а ты чай заварил, или кофе пить будем? Мне Шляпник растворимого кофе насыпал несколько горстей прям! Говорит, с миндалем.
- Кофе так кофе. Антрацит, садись давай за стол, опять тебя десять раз звать, что ли?
- Да иду, иду… Я тут… порезался немного. Ща пластырь найду.
- Растяпа…
- Не зря ты пятую тарелку-то поставил, - задумчиво сказал Орленок. – Это судьба и всё такое?
- Случайность, - отмахнулся Гребешок. – Да ты ешь давай, Герцог. Не знаю, как на том свете, а на этом – в большой семье не щелкай клювом. Голодным останешься.
- Да как-то аппетита нет, - виновато сказал Герцог. – Давайте, я пока порядок наведу, осколки уберу.
- Нет уж, ешь давай, – строго сказал Гребешок. – Это тебе не таверна, десять раз накрывать на стол не будут. Маленький, что ли? Без аппетита поесть не можешь?
- Лучше не спорь, - доверительно сказал Орленок, подавая Герцогу ложку. – У него и так характер не сахар, а после того, как меня чуть не казнили, он вообще суров и вреден, как не знаю кто. Вон, парни подтвердят.
Парни синхронно закивали с одинаково серьезными физиономиями. Герцог вздохнул и с отвращением взял ложку.
- До смерти мне в вашем мире дышалось хреново и через раз, - сказал он, разглядывая плов в своей тарелке. – Надеюсь, с едой таких проблем не будет…
- Мне чертовски любопытно услышать историю про «до смерти» с дополнением о причине смерти и твоего здесь появления, - сказал Орленок. – Поэтому давайте побыстрее покончим с едой и…
- И будем пить кофе, – мечтательно сказал Черныш. – С миндалем! А кто доест последним – тот моет посуду.
Гребешок посмотрел на бледного парня по имени Герцог, с отвращением разглядывающего содержимое своей тарелки, и подумал, что, кажется, знает, кому придется мыть сегодня посуду. И отмазки типа «я только что неудачно умер» ему не помогут.
Не та компания, чего и говорить.


28.05.14

@темы: текст, Алая звезда, Сумерки сказки