Грёбаная Страна Чудес!
Автор: Альвар
04
Тропинка петляла по лесу, как и положено приличной тропинке, и если не обращать внимание на то, что птицы в кронах деревьев не поют, а нервно и хищно вскрикивают, что издалека периодически доносится чей-то вой, а солнечные зайчики имеют красноватый оттенок… В целом это ничем особо не отличалось от прогулки по лесу неправильной Страны Чудес. К тому же одуванчики исправно пахли и пачкали нос пыльцой, споткнувшись о камень, Кролик больно ушибал ногу, а после долгой ходьбы мышцы гудели, как им и положено.
...«То есть всё говорит за что, что это не сон, – думал Кролик, продолжая вышагивать по тропинке. – Не сон, не бред и не кошмар – что радует. А то, что в Стране Чудес могут быть странные тропинки и коридоры – это неудивительно. Хотя этот коридор мне всё-таки не нравится… И обстоятельства, при которых я сюда попал, тоже… И кто такая Дэвид? И что случилось с Котом? Он меня разыгрывает, или этот коридор как-то способен менять тех, кто сюда попадает? Или… это не тот Кот? А другие жители здесь есть? Дэвид говорила о Королеве – которая Королева-то?!»
Вопросов было больше, чем ответов.
И самое главное – Кролик понятия не имел, хочет ли эти ответы получить. Во всяком случае, в полном объёме…
Между тем тропинка петляла, петляла и вышла… не то чтобы на полянку – просто деревья росли здесь не очень густо. А на деревьях, как на столбах, разместились указатели – штук десять, не меньше. Один из указателей честно указывал в ту сторону, куда уходила тропинка, и на нём было написано печатными буквами «Во дворец». Указатель, к слову, был испачкан чем-то, подозрительно похожим на кровь.
«Где-то я такой уже видел… У штаба. Разве его не унесло дождём?..»
Остальные указатели показывали куда попало – вверх, вниз, наискосок и в разные стороны, а надписи на них гласили: «к герцогине», «к музыкантам!», «чай, грибы и рок-н-ролл», «там жЫвёт гусеница», «осторожно – бармаглот хочет кушать ВСЕГДА», «к ДоДо», «кролики – это не только ценный мех», «убить кота»… и так далее. При этом тропинка была одна. Ко дворцу, если верить указателю.
– Не хочется ко дворцу, – сам себе сказал Кролик. – Я бы лучше к Гусенице или…
– Привет психушке! – радостно мурлыкнули за спиной, и Кролик подпрыгнул от неожиданности.
– Кот, – злобно буркнул он, оборачиваясь. – Нет, ну какого чёрта?!
Кот, стоящий перед ним, довольно ухмыльнулся:
– Испугался?
– Да! Доволен?!
– Сделал гадость – в душе радость. День прожит не зря. Чего задумался? Тропинка не в кайф?
– Да я бы лучше к Гусенице зашёл, – быстро остывая при виде знакомой кошачьей физиономии, честно сказал Кролик. – Или к Шляпнику там… Ну вот не лежит душа идти туда, куда меня эта Дэвид послала.
– Так не иди! – оживился Кот. – Иди к Гусенице. Дорогу показать?
– А ты знаешь?
– Я ж Кот! Короче, так: идёшь вон между теми двумя деревьями сквозь кусты. Потом за другие кусты, на них цветочки такие противно-розовые будут. А за кустами найдёшь тропинку – она выведет к твоей зазнобе.
– Я твой должник!
– Да свои люди-нелюди, сочтёмся. Кстати, постой-ка…
Кот порылся в карманах и достал бубенчик на потрёпанной ленточке.
– Вот, держи, – сказал Кот и перекинул его Кролику. Бубенчик тихо и мелодично звякнул, когда Кролик его поймал.
– Сувенир? – спросил Кролик. – На память?
– Я не настолько сентиментален, – хмыкнул Кот. – Захочешь пообщаться – ну там спросить чего – звякни несколько раз. Буду свободен – приду.
Он позвенел наручниками и задумчиво добавил:
– Не буду свободен – не приду.
С этими словами Кот исчез.
– Спасибо, – запоздало сказал Кролик и пошёл в указанном направлении.
Кстати, указатель «здесь жЫвёт гусеница» и впрямь вёл в ту сторону.
05
Полянка Гусеницы выглядела точь-в-точь как та, где Кролик привык проводить редкие свободные минуты в неправильной Стране Чудес. Только Гусеницы тут не оказалось.
На первый взгляд.
На второй, более пристальный, за ближайшим деревом виднелось что-то светлое. Кролик потоптался на месте и неуверенно позвал:
– Гусеница? Ты здесь?
– Это ты? – отозвались из-за дерева, и Кролик облегчённо выдохнул – голос принадлежал той самой его нежной и прекрасной Гусенице.
– Слава небу! – радостно сказал он, шагая к дереву. – А я уж боялся, что ты окажешься…
– Кем-то другим? – спросил знакомый голос, и из-за дерева выступила фигура девушки в белом платье. Кролик замер на середине шага.
Длинные светлые волосы, спокойное лицо, бусы-украшения на руках и шее…
Это была не его Гусеница. Но голос?!..
– Садись, Алиса, – сказала девушка. – Ты пришёл поговорить?
Родной голос в сочетании с чужим лицом неуловимо пугал. «Повернуться и бежать!» – требовал кто-то маленький и испуганный, сидящий в его душе. «Чёрта с два!» – сказал ему – себе – Кролик и решительно шагнул к девушке.
– Ты Гусеница?
– Да.
– А я Белый Кролик.
– Посидишь со мной, Алиса Белый Кролик?
Она даже двигалась не так, как его Гусеница – странно неловко, короткими рывками. Кролик помог ей опуститься на траву и сел рядом сам, стараясь не смотреть на неподвижное лицо девушки.
– Кролики не могут быть Алисами, – сказал он, теребя травинки у ног. – Я просто Кролик.
– Такой же, как Дэвид?
– Наверное. Я не знаю Дэвида. Расскажи мне о ней.
– У тебя любопытные слова, – сказала Гусеница, рассматривая свою ладонь. – Нити твоих слов белые и прочные. Слова любопытные, ты любопытный. Наверное, ты говоришь правду.
– Нити?
– Да. А что?
– Я знал одну Гусеницу – она собирала бусины слов.
– В словах есть и то, и другое, – улыбнулась Гусеница. – Бусины нанизаны на нити. Кто-то собирает нити, кто-то бусины. Это философия. Ты любишь философию?
– Не особо, – признался Кролик. – К тому же я слегка растерян… Что это за место?
– Полагаю, ты не имеешь в виду мою поляну.
– Ну да. Скорее, этот… мир.
– Это неправильная сказка.
– Да, но я-то привык к другой Неправильной сказке! Как я оказался здесь? И где это – здесь?
Гусеница достала откуда-то чашку и, опустив туда соломинку, выдула мыльный пузырь. Посмотрела, как он оторвался от соломинки, проводила его взглядом… и сказала:
– Могу предположить. Хочешь послушать?
– Да.
Она заговорила, то и дело прерываясь, чтобы выдуть очередной мыльный пузырь – Кролик, не отрываясь, смотрел, как они плыли над травой, такие яркие, цветные… и слушал родной голос из чужих губ.
– Вариантов много, на самом деле… Возможно, ты сейчас в зазеркалье неправильной сказки – ведь говорят, что мир, который отражается в зеркалах, это совсем не наш мир… Возможно, ты в Сердце Мира – говорят, оно возникает само по себе в любой точке сказки… А может быть и так, что ты умер – и не хочешь уходить от того, что тебе знакомо. В таком случае, все мы – просто плод твоего воображения… Ну или ты – плод воображения нашего… или не нашего, а, скажем, воображения Дэвида… У Дэвида хорошее воображение, знаешь?.. ещё вариант: мы –твои страхи.
– И ты? – словно очнувшись, спросил Кролик. Всё тело затекло, сидеть было неудобно, но шевельнуться было почему-то лень. – Ты тоже мой страх?
– И я. Ты не узнал меня, Кролик?
– Нет. То есть…
– Однажды ты привёл меня – и я погибла. А потом вернулась, сама. Поиграть.
Где-то недалеко послышалось механическое тявканье. Кролик нахмурился, пытаясь сообразить:
– Ты… Белая Алиса? Прости, я пропустил то приключение – лежал в горячке. Мне рассказывали…
– Я знаю. Но ты никогда не думал, что твои друзья скрыли от тебя правду?
– То есть?!
– Что, например, Кот не увёл меня. Что Дэвид заступилась, приставив пистолет ему ко лбу – и он оставил меня здесь вместо кого-то из фигур. Вместо Гусеницы.
– Что за чушь…
– А тебе не сказали – не стали расстраивать после болезни.
– Постой! Я же был у Гусеницы после тех событий!
– Правильно. А я в это время ещё шла к её полянке. И когда дошла…
– Но дождя же не было! Дождя, который умывает страну, когда сменяется фигура!
– Не было. Ещё один сбой системы. Поэтому прошлая Гусеница и не вылупилась из кокона до конца – часть её по-прежнему живёт тут, во мне… и кто знает, какого цвета будут мои крылья, когда я сброшу оболочку? Не синего ли?
– Это чушь! – резко сказал Кролик и дёрнулся, собираясь встать.
Встать не получилось. Он рванулся ещё раз, ещё…
– Я же сказала – у тебя любопытные слова, – Гусеница следила за его попытками с холодной улыбкой. – Они белые и прочные…. А когда ты испугался – они стали гораздо прочнее.
Кролик понял, что не даёт ему встать. Нити.
Его опутывали нити – тонкие и прочные. Он не мог их видеть, но чувствовал, как они впиваются в кожу, не позволяя шевельнуть и пальцем.
– Славно-славно, – сказала Гусеница и придвинулась ближе к неподвижному Кролику. – Давно никто не приходил в мою ловушку. Я заскучала…
– Зачем я тебе? – еле выдавил Кролик – нити уже обвивали его шею, дышать становилось всё труднее.
Гусеница придвинулась совсем близко и обняла его, щекоча дыханием щёку.
– Я сплету тебе кокон из твоих слов, – нежный голос, знакомые интонации… и – немеющее от прикосновения жёстких нитей тело. И страшно, страшно!
– З-зачем?..
– У меня не получается покинуть свой кокон, Алиса по имени Белый Кролик. Во всех сказках есть законы, и обойти их не получается. Я не хочу быть Гусеницей. Хочу – бабочкой. Я оставлю тебя в коконе вместо себя и сброшу оболочку. Интересно, какие у меня будут крылья?
Перед глазами мелькали нити – белые, серебряные, молочные. Дышать было всё труднее, и слова отказывались вылетать из стянутого паутиной горла. Паника затопила Кролика, и он безумно рванулся, чувствуя, как от этого нити затягиваются ещё сильнее. Но он уже ничего не соображал, продолжая биться в постепенно твердеющей паутине под тихий смех Белой Гусеницы.
Потом была вязкая беззвучная темнота и горящие болью лёгкие.
…
А потом вдруг получилось дышать – и какое-то время он был просто счастлив от возможности вдохнуть пахнущий одуванчиками воздух. Потом в сознание ворвались голоса.
– …ледующий раз эти нити тебе знаешь куда намотаю?!
– Он пришёл сам, я его не звала!
– Как это сам, когда я его во дворец отправила?!
– А я знаю?! Твой гость – сама за ним и следи!
– Вот и слежу. Убери нити, я сказала! Все до единой.
– Уже.
– А почему он в себя не приходит?!
– Откуда я знаю? Спящая красавица, тоже мне…Может, его поцеловать надо?
– Ага, два раза!
– Ну по щекам похлопай.
«Это они про меня!» – дошло до Кролика. И только он собрался открыть глаза, и сказать, что вполне в порядке, как его щёку обожгла оглушительная пощечина.
– Больно же! – взвыл Кролик и сел, держась за горящую щёку. – Поцелуй был бы более щадящим вариантом!
– Живой, – довольно сказала Кролик Дэвид, сидящая рядом с ним на корточках. – Это хорошо. Не придётся в наказание с Гусеницы шкурку снимать. В энтомологическую коллекцию.
Гусеница обиженно фыркнула и состроила Белому Кролику глазки. Он поспешно отодвинулся подальше и сказал Дэвиду:
– Спасибо. Как-то мне тоскливо было бы в коконе сохнуть…
– Да ладно, – Дэвид поднялась на ноги и сунула за пояс небольшой пистолет, который до этого крутила в руке. – Я заключила пари с Королевой, что ты дойдёшь до дворца. Так что, как ни крути, придётся за тобой приглядывать – жаль было бы упустить возможность заполучить выигрыш!
– Да уж, – неопределённо отозвался Кролик, поднимаясь на ноги и машинально пытаясь счистить зелёные травяные пятна с колен. – Ну я тогда это… пошёл?
– Тропинка вон там, – указала Дэвид. – Кстати, с чего ты с неё свернул-то?! Кто тебе вообще дорогу в это гибельное место указал?!
– Да Кот. Но я же сам…
– Так и знала, – с отвращением топнула ногой Дэвид. – Шпана драная! Ну погоди у меня добычу отбивать… А ты наивняк, ёпт! Говорила же тебе: не верь Коту.
– Учту, – буркнул Кролик и, не глядя на Белую Гусеницу, пошёл в ту строну, где, по словам Дэвида, должна была отыскаться нужная тропинка.
Дэвид проводила его взглядом и исчезла в россыпи алых искр.
А Белая Гусеница снова взялась за мыльные пузыри – они забавно лопались, натыкаясь на обрывки серебристой паутины. Механическая собачка где-то рядом заливалась отрывистым тявканьем – Кролик ещё долго слышал его, шагая по зелёной траве с желтеющими в ней одуванчиками.
10.05.11
04
Тропинка петляла по лесу, как и положено приличной тропинке, и если не обращать внимание на то, что птицы в кронах деревьев не поют, а нервно и хищно вскрикивают, что издалека периодически доносится чей-то вой, а солнечные зайчики имеют красноватый оттенок… В целом это ничем особо не отличалось от прогулки по лесу неправильной Страны Чудес. К тому же одуванчики исправно пахли и пачкали нос пыльцой, споткнувшись о камень, Кролик больно ушибал ногу, а после долгой ходьбы мышцы гудели, как им и положено.
...«То есть всё говорит за что, что это не сон, – думал Кролик, продолжая вышагивать по тропинке. – Не сон, не бред и не кошмар – что радует. А то, что в Стране Чудес могут быть странные тропинки и коридоры – это неудивительно. Хотя этот коридор мне всё-таки не нравится… И обстоятельства, при которых я сюда попал, тоже… И кто такая Дэвид? И что случилось с Котом? Он меня разыгрывает, или этот коридор как-то способен менять тех, кто сюда попадает? Или… это не тот Кот? А другие жители здесь есть? Дэвид говорила о Королеве – которая Королева-то?!»
Вопросов было больше, чем ответов.
И самое главное – Кролик понятия не имел, хочет ли эти ответы получить. Во всяком случае, в полном объёме…
Между тем тропинка петляла, петляла и вышла… не то чтобы на полянку – просто деревья росли здесь не очень густо. А на деревьях, как на столбах, разместились указатели – штук десять, не меньше. Один из указателей честно указывал в ту сторону, куда уходила тропинка, и на нём было написано печатными буквами «Во дворец». Указатель, к слову, был испачкан чем-то, подозрительно похожим на кровь.
«Где-то я такой уже видел… У штаба. Разве его не унесло дождём?..»
Остальные указатели показывали куда попало – вверх, вниз, наискосок и в разные стороны, а надписи на них гласили: «к герцогине», «к музыкантам!», «чай, грибы и рок-н-ролл», «там жЫвёт гусеница», «осторожно – бармаглот хочет кушать ВСЕГДА», «к ДоДо», «кролики – это не только ценный мех», «убить кота»… и так далее. При этом тропинка была одна. Ко дворцу, если верить указателю.
– Не хочется ко дворцу, – сам себе сказал Кролик. – Я бы лучше к Гусенице или…
– Привет психушке! – радостно мурлыкнули за спиной, и Кролик подпрыгнул от неожиданности.
– Кот, – злобно буркнул он, оборачиваясь. – Нет, ну какого чёрта?!
Кот, стоящий перед ним, довольно ухмыльнулся:
– Испугался?
– Да! Доволен?!
– Сделал гадость – в душе радость. День прожит не зря. Чего задумался? Тропинка не в кайф?
– Да я бы лучше к Гусенице зашёл, – быстро остывая при виде знакомой кошачьей физиономии, честно сказал Кролик. – Или к Шляпнику там… Ну вот не лежит душа идти туда, куда меня эта Дэвид послала.
– Так не иди! – оживился Кот. – Иди к Гусенице. Дорогу показать?
– А ты знаешь?
– Я ж Кот! Короче, так: идёшь вон между теми двумя деревьями сквозь кусты. Потом за другие кусты, на них цветочки такие противно-розовые будут. А за кустами найдёшь тропинку – она выведет к твоей зазнобе.
– Я твой должник!
– Да свои люди-нелюди, сочтёмся. Кстати, постой-ка…
Кот порылся в карманах и достал бубенчик на потрёпанной ленточке.
– Вот, держи, – сказал Кот и перекинул его Кролику. Бубенчик тихо и мелодично звякнул, когда Кролик его поймал.
– Сувенир? – спросил Кролик. – На память?
– Я не настолько сентиментален, – хмыкнул Кот. – Захочешь пообщаться – ну там спросить чего – звякни несколько раз. Буду свободен – приду.
Он позвенел наручниками и задумчиво добавил:
– Не буду свободен – не приду.
С этими словами Кот исчез.
– Спасибо, – запоздало сказал Кролик и пошёл в указанном направлении.
Кстати, указатель «здесь жЫвёт гусеница» и впрямь вёл в ту сторону.
05
Полянка Гусеницы выглядела точь-в-точь как та, где Кролик привык проводить редкие свободные минуты в неправильной Стране Чудес. Только Гусеницы тут не оказалось.
На первый взгляд.
На второй, более пристальный, за ближайшим деревом виднелось что-то светлое. Кролик потоптался на месте и неуверенно позвал:
– Гусеница? Ты здесь?
– Это ты? – отозвались из-за дерева, и Кролик облегчённо выдохнул – голос принадлежал той самой его нежной и прекрасной Гусенице.
– Слава небу! – радостно сказал он, шагая к дереву. – А я уж боялся, что ты окажешься…
– Кем-то другим? – спросил знакомый голос, и из-за дерева выступила фигура девушки в белом платье. Кролик замер на середине шага.
Длинные светлые волосы, спокойное лицо, бусы-украшения на руках и шее…
Это была не его Гусеница. Но голос?!..
– Садись, Алиса, – сказала девушка. – Ты пришёл поговорить?
Родной голос в сочетании с чужим лицом неуловимо пугал. «Повернуться и бежать!» – требовал кто-то маленький и испуганный, сидящий в его душе. «Чёрта с два!» – сказал ему – себе – Кролик и решительно шагнул к девушке.
– Ты Гусеница?
– Да.
– А я Белый Кролик.
– Посидишь со мной, Алиса Белый Кролик?
Она даже двигалась не так, как его Гусеница – странно неловко, короткими рывками. Кролик помог ей опуститься на траву и сел рядом сам, стараясь не смотреть на неподвижное лицо девушки.
– Кролики не могут быть Алисами, – сказал он, теребя травинки у ног. – Я просто Кролик.
– Такой же, как Дэвид?
– Наверное. Я не знаю Дэвида. Расскажи мне о ней.
– У тебя любопытные слова, – сказала Гусеница, рассматривая свою ладонь. – Нити твоих слов белые и прочные. Слова любопытные, ты любопытный. Наверное, ты говоришь правду.
– Нити?
– Да. А что?
– Я знал одну Гусеницу – она собирала бусины слов.
– В словах есть и то, и другое, – улыбнулась Гусеница. – Бусины нанизаны на нити. Кто-то собирает нити, кто-то бусины. Это философия. Ты любишь философию?
– Не особо, – признался Кролик. – К тому же я слегка растерян… Что это за место?
– Полагаю, ты не имеешь в виду мою поляну.
– Ну да. Скорее, этот… мир.
– Это неправильная сказка.
– Да, но я-то привык к другой Неправильной сказке! Как я оказался здесь? И где это – здесь?
Гусеница достала откуда-то чашку и, опустив туда соломинку, выдула мыльный пузырь. Посмотрела, как он оторвался от соломинки, проводила его взглядом… и сказала:
– Могу предположить. Хочешь послушать?
– Да.
Она заговорила, то и дело прерываясь, чтобы выдуть очередной мыльный пузырь – Кролик, не отрываясь, смотрел, как они плыли над травой, такие яркие, цветные… и слушал родной голос из чужих губ.
– Вариантов много, на самом деле… Возможно, ты сейчас в зазеркалье неправильной сказки – ведь говорят, что мир, который отражается в зеркалах, это совсем не наш мир… Возможно, ты в Сердце Мира – говорят, оно возникает само по себе в любой точке сказки… А может быть и так, что ты умер – и не хочешь уходить от того, что тебе знакомо. В таком случае, все мы – просто плод твоего воображения… Ну или ты – плод воображения нашего… или не нашего, а, скажем, воображения Дэвида… У Дэвида хорошее воображение, знаешь?.. ещё вариант: мы –твои страхи.
– И ты? – словно очнувшись, спросил Кролик. Всё тело затекло, сидеть было неудобно, но шевельнуться было почему-то лень. – Ты тоже мой страх?
– И я. Ты не узнал меня, Кролик?
– Нет. То есть…
– Однажды ты привёл меня – и я погибла. А потом вернулась, сама. Поиграть.
Где-то недалеко послышалось механическое тявканье. Кролик нахмурился, пытаясь сообразить:
– Ты… Белая Алиса? Прости, я пропустил то приключение – лежал в горячке. Мне рассказывали…
– Я знаю. Но ты никогда не думал, что твои друзья скрыли от тебя правду?
– То есть?!
– Что, например, Кот не увёл меня. Что Дэвид заступилась, приставив пистолет ему ко лбу – и он оставил меня здесь вместо кого-то из фигур. Вместо Гусеницы.
– Что за чушь…
– А тебе не сказали – не стали расстраивать после болезни.
– Постой! Я же был у Гусеницы после тех событий!
– Правильно. А я в это время ещё шла к её полянке. И когда дошла…
– Но дождя же не было! Дождя, который умывает страну, когда сменяется фигура!
– Не было. Ещё один сбой системы. Поэтому прошлая Гусеница и не вылупилась из кокона до конца – часть её по-прежнему живёт тут, во мне… и кто знает, какого цвета будут мои крылья, когда я сброшу оболочку? Не синего ли?
– Это чушь! – резко сказал Кролик и дёрнулся, собираясь встать.
Встать не получилось. Он рванулся ещё раз, ещё…
– Я же сказала – у тебя любопытные слова, – Гусеница следила за его попытками с холодной улыбкой. – Они белые и прочные…. А когда ты испугался – они стали гораздо прочнее.
Кролик понял, что не даёт ему встать. Нити.
Его опутывали нити – тонкие и прочные. Он не мог их видеть, но чувствовал, как они впиваются в кожу, не позволяя шевельнуть и пальцем.
– Славно-славно, – сказала Гусеница и придвинулась ближе к неподвижному Кролику. – Давно никто не приходил в мою ловушку. Я заскучала…
– Зачем я тебе? – еле выдавил Кролик – нити уже обвивали его шею, дышать становилось всё труднее.
Гусеница придвинулась совсем близко и обняла его, щекоча дыханием щёку.
– Я сплету тебе кокон из твоих слов, – нежный голос, знакомые интонации… и – немеющее от прикосновения жёстких нитей тело. И страшно, страшно!
– З-зачем?..
– У меня не получается покинуть свой кокон, Алиса по имени Белый Кролик. Во всех сказках есть законы, и обойти их не получается. Я не хочу быть Гусеницей. Хочу – бабочкой. Я оставлю тебя в коконе вместо себя и сброшу оболочку. Интересно, какие у меня будут крылья?
Перед глазами мелькали нити – белые, серебряные, молочные. Дышать было всё труднее, и слова отказывались вылетать из стянутого паутиной горла. Паника затопила Кролика, и он безумно рванулся, чувствуя, как от этого нити затягиваются ещё сильнее. Но он уже ничего не соображал, продолжая биться в постепенно твердеющей паутине под тихий смех Белой Гусеницы.
Потом была вязкая беззвучная темнота и горящие болью лёгкие.
…
А потом вдруг получилось дышать – и какое-то время он был просто счастлив от возможности вдохнуть пахнущий одуванчиками воздух. Потом в сознание ворвались голоса.
– …ледующий раз эти нити тебе знаешь куда намотаю?!
– Он пришёл сам, я его не звала!
– Как это сам, когда я его во дворец отправила?!
– А я знаю?! Твой гость – сама за ним и следи!
– Вот и слежу. Убери нити, я сказала! Все до единой.
– Уже.
– А почему он в себя не приходит?!
– Откуда я знаю? Спящая красавица, тоже мне…Может, его поцеловать надо?
– Ага, два раза!
– Ну по щекам похлопай.
«Это они про меня!» – дошло до Кролика. И только он собрался открыть глаза, и сказать, что вполне в порядке, как его щёку обожгла оглушительная пощечина.
– Больно же! – взвыл Кролик и сел, держась за горящую щёку. – Поцелуй был бы более щадящим вариантом!
– Живой, – довольно сказала Кролик Дэвид, сидящая рядом с ним на корточках. – Это хорошо. Не придётся в наказание с Гусеницы шкурку снимать. В энтомологическую коллекцию.
Гусеница обиженно фыркнула и состроила Белому Кролику глазки. Он поспешно отодвинулся подальше и сказал Дэвиду:
– Спасибо. Как-то мне тоскливо было бы в коконе сохнуть…
– Да ладно, – Дэвид поднялась на ноги и сунула за пояс небольшой пистолет, который до этого крутила в руке. – Я заключила пари с Королевой, что ты дойдёшь до дворца. Так что, как ни крути, придётся за тобой приглядывать – жаль было бы упустить возможность заполучить выигрыш!
– Да уж, – неопределённо отозвался Кролик, поднимаясь на ноги и машинально пытаясь счистить зелёные травяные пятна с колен. – Ну я тогда это… пошёл?
– Тропинка вон там, – указала Дэвид. – Кстати, с чего ты с неё свернул-то?! Кто тебе вообще дорогу в это гибельное место указал?!
– Да Кот. Но я же сам…
– Так и знала, – с отвращением топнула ногой Дэвид. – Шпана драная! Ну погоди у меня добычу отбивать… А ты наивняк, ёпт! Говорила же тебе: не верь Коту.
– Учту, – буркнул Кролик и, не глядя на Белую Гусеницу, пошёл в ту строну, где, по словам Дэвида, должна была отыскаться нужная тропинка.
Дэвид проводила его взглядом и исчезла в россыпи алых искр.
А Белая Гусеница снова взялась за мыльные пузыри – они забавно лопались, натыкаясь на обрывки серебристой паутины. Механическая собачка где-то рядом заливалась отрывистым тявканьем – Кролик ещё долго слышал его, шагая по зелёной траве с желтеющими в ней одуванчиками.
10.05.11
@темы: текст, Сакральные числа, Твари из Тумана